Как работать российскому бизнесу в условиях меняющегося правового поля
В 2025 году бизнес продолжает адаптироваться к изменяющимся экономическим и правовым реалиям. Высокая инфляция, длительный период высокой ключевой ставки и налоговая реформа негативно влияют на финансовое положение компаний, создавая предпосылки для банкротств и вынуждая предпринимателей задумываться не только об оптимизации бизнес-процессов, но и самих бизнес-структур. Но именно такие действия, отмечают юристы, являются наиболее рискованными — с этого года налоговые службы усилили контроль за дроблением бизнеса. Какие еще риски стоит учитывать бизнесу и как минимизировать их влияние — в материале РБК+ Петербург.
Оптимизация требует осторожности
Налоговая реформа 2025 года коснулась всех — и крупные компании и корпорации, и малые и средние предприятия, и совсем небольших предпринимателей. Среди наиболее существенных для бизнеса новаций в налоговом законодательстве юристы отмечают введение единого налогового счета, развитие практики налоговой реконструкции и ужесточение контроля за дроблением бизнеса. И хотя вопрос налоговых рисков всегда был актуален для компаний всех уровней и профилей деятельности, в новых реалиях малейшие ошибки и недочеты могут очень быстро превратиться в существенные суммы штрафов, блокировку счетов и даже остановку бизнеса.
«Современная налоговая политика демонстрирует тревожную тенденцию — переход от профилактического контроля к агрессивным методам воздействия на бизнес. Такова новая реальность для предпринимателей, будто бы презумпцию невиновности заменила презумпция риска», — говорит советник по налогам юридической компании «ССП-Консалт» Нина Байбородина. По ее наблюдениям, на практике видно, что малый и средний бизнес был не готов к такому скачку налоговой нагрузки.
Эксперты отмечают, что налоговые органы кардинально изменили принципы и подходы к контролю и анализу действий предпринимателей. Например, вместо поисков формальных признаков дробления бизнеса налоговики анализируют экономическую подоплеку проводимых операций, в чем им помогают современные цифровые технологии, в том числе на базе искусственного интеллекта. «ФНС обладает мощными цифровыми инструментами и скрыть от нее игры с налоговыми бременем практически невозможно», — отмечает управляющий партнер Бюро юридических стратегий Legal to Business Светлана Гузь.
В качестве примера эксперт приводит несколько крупных и ярких «налоговых разоблачений» деятельности известных блогеров в 2024 году. Сегодня налоговая оптимизация возможна только законными путями, дробление бизнеса должно иметь экономические основания, в противном случае доказать правоту или «действие по ошибке» будет затруднительно, предостерегает Светлана Гузь.
Топ-3 правовых рисков 2025 года по версии юристов и предпринимателей:
- ужесточение налогового контроля;
- «деприватизационная» активность органов прокуратуры;
- возможное возвращение в страну покинувших ее зарубежных компаний.
Бизнес под налоговым микроскопом
Среди наиболее значимых угроз налоговой безопасности на последний коллегии ФНС РФ была отмечена схема «бумажного НДС», в связи с чем бизнесу необходимо особое внимание уделять проверке контрагентов, отказываться от использования различных схем налоговой оптимизации с участием технических компаний и применением фиктивного документооборота, подчеркивает управляющий партнер РАУД Александр Митин. Тогда же перед налоговым органами были поставлены основные задачи по локализации и пресечению деятельности «площадок», на которых «проходят» такие схемы и сделки, установление имущества их бенефициаров и возмещение ущерба виновными лицами.
Уже есть и свежий прецедент — дело прокуратуры Ульяновской области против Ульяновского завода модульных конструкций. Решение по делу было вынесено арбитражным судом первой инстанции в пользу истца — прокуратуры в конце апреля и, как считает Александр Митин, «стало тревожным звоночком для бизнеса». В рамках данного дела Прокуратура Ульяновской области добилась изъятия в пользу государства всей суммы сделки, осуществленной в рамках незаконной схемы с «бумажным НДС», а также штрафы и налоговые доначисления.
«Бумажный НДС» — схема получения от контрагента-«однодневки» фиктивных документов для получения вычета по НДС. Фактически ни товара, ни услуги, ни денег нет, а документы используются только для снижения налоговой базы.
Сегодня налоговый контроль все больше направлен на выявление не только очевидных нарушений, но и потенциальных рисков, которые только могут быть интерпретированы как признаки недобросовестности, говорит Нина Байбородина. «Даже обычная операция может быть криминализирована налоговым органом, поэтому на практике соблюдать даже формальные требования законодательства становится совсем не просто — возникает необходимость дополнительных инвестиций в контроль над бизнес-процессами», — констатирует юрист.
Светлана Гузь напоминает, что претензиями налогового органа нужно заниматься на стадии их возникновения, при проведении проверок, при подготовке ответов на требования, при допросах в налоговом органе, а не на стадии суда. Налоговые споры часто влекут уголовные последствия, и далеко не всегда уголовное преследование будет прекращено после погашения задолженности перед бюджетом, предупреждает Светлана Гузь.
Защита бизнеса от изъятий
После ухода из России компаний из «недружественных» стран, на фоне национализации их российских активов, стало увеличиваться и количество претензий со стороны органов прокуратуры к отечественным предпринимателям, в разные годы ставших собственниками многих крупных компаний. За последние несколько лет только Генпрокуратура инициировала и довела до «победного» почти два десятка «деприватизационных» исков, и этот процесс продолжается, что не может вызывать тревогу у бизнеса, констатируют юристы.
Способов эффективной защиты от таких исков, по мнению экспертов, не так много. При покупке любого бизнеса следует проводить качественный превентивный анализ рисков, досконально изучать историю приобретаемой компании, советует Светлана Гузь.
«Защита бизнеса от исков Генпрокуратуры требует тщательного и комплексного подхода, который включает в себя как юридические, так и стратегические меры», — говорит партнер, адвокат коллегии адвокатов Delcredere Денис Юров. В их числе он называет юридический анализ и due diligence активов, разработку индивидуальной стратегии защиты, учитывающей все нюансы истории приобретения актива и его развития, актуализацию всех документов и опережающее GR-сопровождение.
Для действующих участников бизнеса основной мерой защиты от рисков деприватизации, по мнению Светланы Гузь, является их добросовестность. В качестве удачных для бизнеса примеров, когда современные владельцы активов смогли отстоять свои интересы в суде, юристы называют споры о деприватизации Уральского завода электрических соединителей «Исеть» и «Соликамского магниевого завода».
«Вначале нижестоящие суды принимали решения по искам об изъятии частных активов преимущественно без каких-либо компенсаций собственникам, однако к концу 2024 года судебная практика изменилась. Конституционный суд России в конце октября указал, что к антикоррупционным искам сроки исковой давности, установленные в российском законодательстве, неприменимы. С другой стороны, суд подчеркнул необходимость учета интересов добросовестных приобретателей», — напоминает Светлана Гузь. Так, благодаря этому собственникам саранского комбината медицинских препаратов «Биохими» удалось отстоять в суде свои права на это предприятие, возникшие в результате его приватизации.
И все же, считает Александр Митин, предпринимателям не стоит расслабляться. Например, отмечает он, в деле о пересмотре итогов приватизации «Производственного объединения третий государственный подшипниковый завод» Конституционный суд решил, что отсчет срока давности по таким делам начинается с момента прокурорской проверки, а не с даты заключения сделки. «Также заслуживают внимание и выводы суда относительно того, что применять институт исковой давности для легализации незаконно приобретенного имущества недопустимо. Это допускает возможность оспаривания сделок за пределами объективного срока исковой давности, то есть заключенных более 10 лет назад», — указывает Александр Митин. По его мнению, такой подход «серьезно увеличивает риски для текущих собственников, ведет к нарушению стабильности гражданского оборота и падению инвестиционной привлекательности активов».
Александр Митин, управляющий партнер ООО «РАУД»
А если они вернутся?
В последнее время в публичной плоскости встречается все больше обсуждений о возможных последствиях возвращения в Россию ранее ушедших из страны зарубежных компаний. По мнению юристов, если это произойдет, то напрямую на отечественные предприятия, работающие на тех же рынках, не повлияет — будет найден баланс между правовой защитой иностранных инвесторов и разумным протекционизмом отечественных компаний.
По мнению Дениса Юрова, «основным сценарием будет возврат иностранных компаний при условии, что они будут вкладываться в углубленное локализованное производство, создавать центры НИОКР и обеспечивать трансфер технологий, не исключено и введение ограничений на долю иностранного капитала в бизнесе». Маловероятно, что возвращающиеся компании будут получать какие-то новые льготы, но, возможно, будут сохранены ранее согласованные условия их работы в России, так как это поможет обеспечить стабильность и предсказуемость для инвесторов, считает Денис Юров.
Возвращение иностранных компаний будет происходить с разрешения государства, которое будет учитывать позицию как профильных ведомств, так и мнение российского бизнеса, уверены юристы. «Возможные сценарии и условия допуска иностранных компаний активно обсуждаются на государственном уровне, среди предложений актуальным видится идея о локализации производства», — рассуждает Светлана Гузь. По ее мнению, сдерживание доступа иностранных компаний на российский рынок может быть достигнуто за счет увеличенных таможенных пошлин. В то же время, отмечает Светлана Гузь, процесс возвращения, скорее всего, затронет все сферы бизнеса, в том числе и юридическую отрасль — на это рынок могут вернуться крупные зарубежные консалтинговые фирмы.
Новые правила игры
Также среди существенных рисков для бизнеса в 2025 году юристы называют ужесточение законодательства в области защиты персональных данных и нарастающие сложности с осуществлением трансграничных платежей и внешнеторговых расчетов, которые связаны с санкционными ограничениями, изменениями в доступности валют и ростом регуляторных барьеров. С 2022 по 2025 годы структура рисков для бизнеса изменилась: если три года назад основное беспокойство вызывали нарушения цепочек поставок и санкции, то сегодня на первый план вышли финансовые риски: высокая ключевая ставка, сложности внешнеторговых расчетов, удорожание кредитов, осложнение логистики, констатирует Денис Юров.
Тенденция к установлению государством новых «правил игры» в самых разных сферах сохранится, уверена Светлана Гузь. «С одной стороны, действует регуляторная гильотина, широко применяется риск-ориентированный подход. С другой стороны, мы наблюдаем увеличение государственных пошлин, размеров административных штрафов, введение новых сборов и правил, а благодаря развитию цифровых технологий возможности госконтроля за бизнесом будут лишь возрастать», — говорит она.
Налоговая политика, направленная на максимальную открытость налогоплательщика перед ФНС, может либо стать инструментом развития бизнеса, либо превратиться в механизм его уничтожения с последующим уголовным преследованием лиц, контролирующих бизнес, считает Нина Байбородина. Будущее бизнеса, по ее мнению, «зависит от способности найти баланс между требованиями прозрачности и необходимостью развития». Бизнесу необходимо не просто соответствовать требованиям ФНС, но создавать системы защиты от необоснованного давления, уверена Нина Байбородина.
В юридической сфере Светлана Гузь ожидает дальнейшего развития сферы корпоративного права. «Это одна из наиболее востребованных и сложных областей юриспруденции, которая претерпевает эволюционные изменения. На наших глазах уже меняются подходы к вопросу исключения участников при корпоративном конфликте, к определению действительной стоимости долей, введено обязательное нотариальное удостоверение решений о смене единоличного исполнительного органа», — заключает она.
Фото: ru.freepik.com